Книга Подстрочник Лилиана Лунгина

Лилианна Лунгина — прославленный мастер литературного перевода. Благодаря ей русские читатели узнали «Малыша и Карлсона» и «Пеппи . Скачать книгу Подстрочник. Жизнь Лилианны Лунгиной, рассказанная ею в. Но, мало того, Лилиана Лунгина на самом деле в этой книге являетс. Лилианна Лунгина — прославленный мастер литературного перевода. Купить книгу "Подстрочник: Жизнь Лилианны Лунгиной, рассказанная ею в . Он сказал Лунгиной (цитата по книге её воспоминаний): «Мне не разрешают.

Читать книгу онлайн "Подстрочник: Жизнь Лилианны Лунгиной, рассказанная. Усвоенный полвека и более назад опыт Лилианна Лунгина способна, . Аннотация к книге "Подстрочник. Жизнь Лилианны Лунгиной, рассказанная ею в фильме Олега Дормана". Лилианна Лунгина - прославленный мастер . Подстрочник. Жизнь Лилианны Лунгиной, рассказанная ею в фильме Олега Дормана. Лилианна Лунгина (1920–1998) – прославленная литературная. Однако выпускать свою книгу в России Лунгина решительно не захотела. Лилианна Лунгина - прославленный мастер литературного перевода. Благодаря ей русские читатели узнали "Малыша и Карлсона" и "Пеппи Длинный .

Накануне выхода в издательстве Corpus книги «Подстрочник. Фото: предоставлено телеканалом "Россия"; Лилианна Лунгина в .

Благодаря ей русские читатели узнали «Малыша и Карлсона» и «Пеппи Длинныйчулок» Астрид Линдгрен, романы Гамсуна, Стриндберга, Бёлля, Сименона, Виана, Ажара. В детстве она жила во Франции, Палестине, Германии, а в начале тридцатых годов тринадцатилетней девочкой вернулась на родину, в СССР.

Жизнь этой удивительной женщины глубоко выразила двадцатый век. В ее захватывающем устном романе соединились хроника драматической эпохи и исповедальный рассказ о жизни души. Цветаева, В. Некрасов, Д. Самойлов, А. Твардовский, А.

Мы бесплатно доставим книгу «Подстрочник: Жизнь Лилианны Лунгиной. Лилианна Лунгина - прославленный мастер литературного перевода.

Солженицын, В. Евтушенко, Н. Синявский, И. Бродский, А.

Линдгрен — вот лишь некоторые, самые известные герои ее повествования, далекие и близкие спутники ее жизни, которую она согласилась рассказать перед камерой в документальном фильме Олега Дормана.

Дорман, 2. 00. 9. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. В предисловии, толкованиях и примечаниях. Но он – “устная книга”, расшифровка рассказа на телекамеру для одноименного фильма. Вот про это обстоятельство, может, и стоит сказать особо, ведь читатель книги имеет возможность увидеть- услышать первоисточник в интернете.

Думаю, монологи Лилианны Лунгиной – самый удивительный синхрон (так именуют речь, синхронизированную с “картинкой”) в истории отечественного телевидения. Hp Laserjet Pro P1102 Драйверы. Параллели, сразу приходящие на ум: Ираклий Андроников и Юрий Лотман.

Но одного снимали с его эстрадными номерами, а другого – с лекциями. У них устная речь, которая была письменной, да и став устной, шлифовалась предыдущими произнесениями. Лилианна Лунгина все говорит впервые. Просто задавая себе тему: сейчас я расскажу про себя в Берлине, а сейчас – про школу, а сейчас – как познакомилась с будущим мужем. Но эти неподготовленные тексты, во- первых, произнесены с тем “техническим” качеством – без слов- паразитов, без “э- э- э”, без повторов, длиннот, пробуксовок и резюме типа “я что этим хочу сказать?”, – которое само по себе нынче абсолютно исключительно. Во- вторых, эти мысли вслух рождаются сейчас, в момент произнесения, и задают ритм речи, который, завораживая, держит, не отпуская.

Когда, объясняя про помощь диссидентам, Лунгина, чуть помедлив, говорит “вот точное я слово нашла: это именно унижение – не сметь протянуть руку”, – она выводит на наших глазах словесную формулу как жизненный урок. В богатство и точность ее русского, конечно, “вложились” второй, третий, четвертый родные языки – немецкий, французский, шведский. Ведь и “Карлсона” Лунгина не просто перевела, а создала по- русски, придумав ему все эти “красивый, в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил” и прочее.

Десятилетия в поисках соответствий и синонимов шлифовали словесную оснастку. А бесстрашная точность душевной памяти к ней даже не прибавилась – они перемножены.

Семидесятисемилетняя женщина знает, что в три года она почувствовала себя отдельным существом. Всю жизнь бережет фразу, выражающую папин характер: “. Ясно помнит парижский праздник для детей, который открыл ей социальное неравенство. Навсегда решает, что нельзя жить в Тель- Авиве, раз бабушка не смеет провожать ее на пароход в субботу. Свежи незабываемые эпизоды – это одно.

Усвоенный полвека и более назад опыт Лилианна Лунгина способна, не подправляя задним числом, выразить сейчас, но видя событие тогдашними глазами. Вот посмотрит чуть поверх объектива, рассказав про первый конвой у пересыльной тюрьмы, и добавит: “. Она знает за собой обыкновение искать среди подружек сыновей дочку – раз своей Бог не дал. Понимает, как сталинское “Жить стало лучше, жить стало веселее” разрешило в СССР частную жизнь. Для нее официозный критик – “растленный литературовед”. После полувека замужества она, уже вдова, определит чужие счастливые браки серьезными, а свой – счастливым веселым. Пока не услышишь – не поверишь, будто такой русский язык еще жив.

На обычный телепродюсерский взгляд, решение канала “Россия” – показывать монолог Лунгиной четыре вечера подряд – акция рискованная. Мол, вы ж понимаете, как отнесутся ширнармассы к поучениям старой еврейки. Хотя, по- моему, даже самая забубенная жертва национальных стереотипов через две минуты такой речи перестает замечать прононс и картавость. Как не думают же про Лотмана – еврей, а про Андроникова – грузин.

Но Лилианна Зиновьевна много говорит про свое еврейство – с момента его вынужденного осознания, со второй половины 4. А до того обращают на себя внимание списки фамилий учеников в школе и студентов в ИФЛИ. Последние поэты- романтики советского строя, они ушли добровольцами на фронт, – Кауфман, Коган, Багрицкий. Выживет только Кауфман и после войны должен будет стать Самойловым. Сама Лунгина, сызмальства европеизированная, советским человеком не стала даже в юности.

Зато весь ее круг друзей прошел путь от еврейской горячности в русском большевизме к еврейской горячности в русском диссидентстве. Разные меры большевизма и диссидентства, но путь этот – из важнейших в общественной жизни страны в ХХ веке. Даже если кто и сочтет явно некоренные внешность и выговор эфирно уязвимыми, это все сказать за всех – включая дворянина Виктора Некрасова – могла только она. Подтвердив истину, что нет уже евреев – есть русское городское население. Семену и Лилианне Лунгиным, конечно, повезло.

Киносценарии и переводы, по тогдашним меркам, оплачивались очень хорошо. Борьба с космополитизмом продолжалась 6 лет, а не 6.

Моти. А растленных тварей власть рекрутировала себе на службу отовсюду, не только из интеллигентов. И если существовала советская элита, то творческая и научная. Только у них оставалось известное “самостояние”, некоторая служебная и материальная независимость. В мире сплошных назначенцев по анкетным данным там по- прежнему много значили дар Божий и работа. И наследие лучших деятелей – единственный безусловный вклад послевоенных десятилетий в национальную цивилизацию: не советская культура, а русская культура советского периода.

Хранительница традиций, Лунгина выглядит на экране будто дореволюционной бабушкой. Это же счастье – быть у такой внуком: у нее чемодан со старыми куклами на антресолях, она переводит сказки и дружит со сказочниками, читает уйму смешных стишков наизусть и раскатисто отвечает по- французски, когда вдруг длинно, по- международному, зазвонит телефон. Джиллиан Майклс Нет Проблемным Зонам! Торрент. Фильм и книга вышли через двенадцать лет после смерти героини. Но прожив с ней длину ее рассказа, живешь дальше, зная эту бабушку лично. Эта книга представляет собой запись устного рассказа Лилианны Зиновьевны Лунгиной о своей жизни, сделанную по многосерийному документальному фильму “Подстрочник”. Я внес самую незначительную правку, обычную при публикации стенограмм, и добавил те части рассказа, которые не смогли по разным причинам войти в фильм, так что книга стала больше почти на треть. Лилианна Лунгина (1.

Малыша и Карлсона” и “Пеппи Длинныйчулок”, романы Гамсуна, Стриндберга, Фриша, Бёлля, Энде, Колетт, Дюма, Сименона, Виана, Гари. Она переводила пьесы Шиллера, Гауптмана, Ибсена, сказки Гофмана и Андерсена. В самом начале девяностых годов во Франции вышла книга воспоминаний Лилианны Лунгиной “Les saisons de Moscou” (“Московские сезоны”): она стала бестселлером и, по опросу, традиционно проводимому журналом “Elle”, была названа французскими читателями лучшей документальной книгой года.

Однако выпускать свою книгу в России Лунгина решительно не захотела. Она считала, что для соотечественников следует написать ее иначе, заново, с первой до последней строки. Со своими, объясняла она, можно и нужно говорить о том, чего не поймут посторонние. И однажды согласилась предпринять этот труд перед телекамерой. Думаю, французская книга стала просто черновиком ее многодневного рассказа. В феврале девяносто седьмого года на протяжении недели мы с оператором Вадимом Ивановичем Юсовым и небольшой съемочной группой каждое утро приезжали в дом Лунгиных на Новинском бульваре, чтобы услышать и снять устный роман, который должен был потом превратиться в фильм “Подстрочник”.